Приземисты, мрачны, стоят корпуса. Я в эти жилища вошел, словно в сон, Ужаснее Дантова ада был он. Все попрано: правда, и жизнь, и краса! Сырой коридор. С облупившихся стен Холодные, грязные капли текут. За что же рабочие замкнуты тут, В бессовестный этот, безвыходный плен? За низкими, злыми дверьми, как в тюрьме, Угрюмые камеры. Каменный пол. И ползают дети. А воздух тяжел. И окна не к солнцу, а к стенам и тьме. В лохмотьях сидит исхудалая мать. В мангале картофель закопан в золу. И жадный мышонок ютится в углу: Голодным голодных не стать понимать! Среди неподвижной, глухой тишины Лишь с фабрики слышен машины напев, Как будто там стонет закованный лев. Я стал у порога. И хлынули сны. Раздвинулись стены. Раскинулся сад. Просторные, светлые встали дома. Как будто решила природа сама Построить в мгновенье невиданный град. И кто-то подходит:— Смотри, как живем! Вот зал. Вот читальня. Здесь школа. Здесь врач. Котельщик и слесарь, тартальщик и ткач — Здесь каждый обласкан народным теплом. Вдруг сторож толкает:— Проснись, господин! — И вправду, товарищ, я словно уснул... Но слышишь ты фабрики радостный гул? Мы скоро проснемся. И все как один!
1920, Баку
Ах ты, Ванечка-солдатик, Размалиновый ты мой! Вспоминается мне братик Перед бунтом и тюрьмой. Вот такой же был курносый Сероглазый ...
Как я любил тебя, родная, Моя Россия, мать свобод, Когда, под плетью изнывая, Молчал великий твой народ. В какой слепой и дикой ...
Нищая Тульской губернии Встретилась мне на пути. Инея белые тернии Тщились венок ей сплести. День был морозный и ветреный, Плакал ...
Застрекотала птица в голых ветках. И люди в темных, тесных клетках На солнце, к окнам, как ростки, От вешней тянутся тоски. И ты, ...
Любуются богатые Пустыми красотами, Блуждая взором любящим По заревам затрат. А нищие подслеповатые С разъеденными ртами Шевелятся под ...