Он тощ, словно сучья. Небрит и мордаст. Под ним третьи сутки трещит мой матрац. Чугунная тень по стене нависает. И губы вполхари, дымясь, полыхают. «Приветик, — хрипит он, — российской поэзии. Вам дать пистолетик? А, может быть, лезвие? Вы — гений? Так будьте ж циничнее к хаосу... А может, покаемся?.. Послюним газетку и через минутку свернем самокритику, как самокрутку?..» Зачем он тебя обнимет при мне? Зачем он мое примеряет кашне? И щурит прищур от моих папирос... Чур меня! Чур! SOS!
1963
Он тощ, словно сучья. Небрит и мордаст. Под ним третьи сутки трещит мой матрац. Чугунная тень по стене нависает. И губы вполхари, ...
«Баллада? О точке?! О смертной пилюле?!.» Балда! Вы забыли о пушкинской пуле! Что ветры свистали, как в дыры кларнетов, В ...
Опали берега осенние. Не заплывайте. Это омут. А летом озеро — спасение тем, кто тоскуют или тонут. А летом берега целебные, как будто ...
Стихи не пишутся - случаются, как чувства или же закат. Душа - слепая соучастница. Не написал - случилось ...
Когда ты была во мне точкой (отец твой тогда настаивал), мы думали о тебе, дочка,— оставить или не оставить? Рассыпчатые твои ...