И. Тарбе Я груши грыз, шатался, вольничал, купался в море поутру, в рубашке пестрой, в шляпе войлочной пил на базаре хванчкару. Я ездил с женщиною маленькой, ей летний отдых разрушал, под олеандрами и мальвами ее собою раздражал. Брели художники с палитрами, орал мацонщик на заре, и скрипки вечером пиликали в том ресторане на горе. Потом дорога билась, прядала, скрипела галькой невпопад, взвивалась, дыбилась и падала с гудящих гор, как водопад. И в тихом утреннем селении, оставив сена вороха, нам открывал старик серебряный играющие ворота. Потом нас за руки цепляли там, и все ходило ходуном, лоснясь хрустящими цыплятами, мерцая сумрачным вином. Я брал светящиеся персики и рог пустой на стол бросал и с непонятными мне песнями по-русски плакал и плясал. И, с чуть дрожащей ниткой жемчуга, пугливо голову склоня, смотрела маленькая женщина на незнакомого меня. Потом мы снова, снова ехали среди платанов и плюща, треща зелеными орехами и море взглядами ища. Сжимал я губы побелевшие. Щемило, плакало в груди, и наступало побережие, и море было впереди.
1956
Мы перед чувствами немеем, мы их привыкли умерять, и жить еще мы не умеем и не умеем умирать. Но, избегая вырождений, нельзя с ...
Д. Г. Был я столько раз так больно ранен, добираясь до дому ползком, но не только злобой протаранен — можно ...
Пора вставать... Ресниц не вскинуть сонных. Пора вставать... Будильник сам не свой. В окно глядит и сетует подсолнух, покачивая рыжей ...
Ю. Казакову Дремлет избушка на том берегу. Лошадь белеет на темном лугу. Криком кричу и стреляю, стреляю, а разбудить ...
В стекло уткнув свой черный нос, все ждет и ждет кого-то пес. Я руку в шерсть его кладу, и тоже я кого-то жду. Ты помнишь, пес, пора ...