Тот, кто перед тобой ник, запевши твоей свирелью, был такой же разбойник, тебя обманувший смиреньем. Из мочек рубины рвущий, свой гнев теперь на него лью, чтоб божьи холеные уши рвануть огневою болью. Пускай не один на свете, но я — перед ним ведь нищий. Я годы собрал из меди, а он перечел их тыщи. А! Если б узнать наверно, хотя б в предсмертном хрипе, как желты в Сити соверены,— я море бы глоткой выпил. А если его избранник окажется среди прочих, как из-под лохмотьев рваных, мой нож заблестит из строчек. И вот, оборвав смиренье, кричу, что перед тобой ник душистой робкой сиренью тебя не узнавший разбойник.
1916
1 Вот пошли валы валандать, забелелась кипень. Верхним ветром белый ландыш над волной просыпан. Забурлилась, ...
Как желтые крылья иволги, как стоны тяжелых выпей, ты песню зажги и вымолви и сердце тоскою выпей! Ведь здесь — как подарок царский ...
Кружится, мчится Земшар — в зоне огня. Возле меня бег пар, возле меня, возле меня блеск глаз, губ зов, жизнь начинает свой сказ с ...
Ведь есть же такие счастливцы, что ранней осенней порой следят, как горят чернобривцы, склонившись над грядкой сырой! Их жарким ...
Как лед облака, как лед облака, как битый лед облака, и синь далека, и синь высока, за ними — синь глубока; Летят облака, как битый ...