В потертых сапогах и в полотняных Косынках, вылинявших добела, Толпа освобожденных полонянок По городу готическому шла. Был этот город — хмурый и старинный — Сырой, как погреб, прочный, как тюрьма. Склонявшийся над свечкой стеаринной, В нем Гофман некогда сходил с ума. Как мумия, сухой, как смерть, курносый, Свободный от ошибок и грехов,— В нем жил когда-то старичок философ, Не выносивший пенья петухов. Морщинистой рукой котенка гладя, Поднявши чашечку в другой руке, Он пил свой кофе — в байковом халате, В пошитом из фланели колпаке. Румянец выступал на щечках дряблых, Виски желтели, как лежалый мел. В неволе ослепленный гарцкий зяблик Над старичком в плетеной клетке пел. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Июль 1945
Весной в саду я зяблика поймал. Его лучок захлопнул пастью волчьей. Лесной певец, он был пуглив и мал, Но, как герой, неволю встретил ...
Мальчик жаловался, горько плача... Мальчик жаловался, горько плача: «В пять вопросов трудная задача! Мама, я решить ее не в ...
"Смотри, дитя, в мои глаза, Не прячь в руках лица. Поверь, дитя: глазам ксендза Открыты все сердца. Твоя душа грехом полна, Сама в ...
Недобрый дух повел меня, Уже лежавшего в могиле, В страну подземного огня, Которой Данте вел Вергилий. Из первого в девятый круг Моя ...
Дочке Светлане То не странник идет, не гроза гремит, Не поземка пылит в глаза ему,- То приехал в Кремль бородатый ...
