«Что это!— говорил Плутон,— Остановился Флегетон, Мегера, Фурии и Цербер онемели, Внимая пенью твоему, Певец бессмертный Габриели? Умолкни!.. Но сему Безбожнику в награду Поищем страшных мук, ужасных даже аду, Соделаем его Гнуснее самого Сизифа злова!» Сказал и превратил — о ужас!— в Ослякова.
<1810>
Как ландыш под серпом убийственным жнеца Склоняет голову и вянет, Так я в болезни ждал безвременно конца И думал: парки час ...
Есть наслаждение и в дикости лесов, Есть радость на приморском бреге, И есть гармония в сем говоре валов, Дробящихся в пустынном ...
За чашей пуншевой в политику с друзьями Пустился Бавий наш, присяжный стихотвор. Одомаратели все сделались судьями, И каждый прокричал ...
О, память сердца! Ты сильней Рассудка памяти печальной И часто сладостью твоей Меня в стране пленяешь дальной. Я помню голос милых ...
Изнемогает жизнь в груди моей остылой; Конец борению; увы, всему конец! Киприда и Эрот, мучители сердец! Услышьте голос мой последний ...