Вот к дому, катя по аллеям, с нахмуренным Яшкой — с лакеем, подъехал старик, отставной генерал с деревяшкой. Семейство, чтя русский обычай, вело генерала для винного действа к закуске. Претолстый помещик, куривший сигару, напяливший в полдень поддевку, средь жару пил с гостем вишневку. Опять вдохновенный, рассказывал, в скатерть рассеянно тыча окурок, военный про турок: «Приехали в Яссы... Приблизились к Турции...» Вились вкруг террасы цветы золотые настурции. Взирая на девку блондинку, на хлеб полагая сардинку, кричал генерал: «И под хохот громовый проснувшейся пушки ложились костьми батальоны...» В кленовой аллее носились унылые стоны кукушки. Про душную страду в полях где-то пели так звонко. Мальчишки из саду сквозь ели, крича, выгоняли теленка. «Не тот, так другой погибал, умножались могилы»,— кричал, от вина огневой... Наливались на лбу его синие жилы. «Нам страх был неведом... Еще на Кавказе сжигали аул за аулом...» С коричневым пледом и стулом в аллее стоял, дожидаясь, надутый лакей его, Яшка. Спускаясь с террасы, военный по ветхим ступеням стучал деревяшкой.
1904, Москва
Пришли и видят — я брожу Средь иглистых чертополохов. И вот опять в стенах сижу. В очах — нет слез, в груди — нет вздохов. Мне жить в ...
Рыдай, буревая стихия, В столбах громового огня! Россия, Россия, Россия,- Безумствуй, сжигая меня! В твои роковые разрухи, В глухие ...
Луна двурога. Блестит ковыль. Бела дорога. Летает пыль. Летая, стая Ночных сычей - Рыдает в дали Пустых ночей. Темнеют жерди Сухих ...
Я вышел из бедной могилы. Никто меня не встречал — Никто: только кустик хилый Облетевшей веткой кивал. Я сел на могильный ...
Опять над нею залучился Сияньем свадебный венец. За нею в дрогах я тащился, Неуспокоенный мертвец. Сияла грешным метеором Ее святая ...