Уж рдеет золотой калач. И, самогона ковш бывалый Хлебнув, она несется вскачь По выжженному буревалу. И, распластавшись у порога, Плюет на выцветший кумач. И кто поймет, что это плач Страны, возревновавшей Бога? Стояли страдные года. И кто простит простой и грубой, Что на нее легли тогда Его прикушенные губы? Среди созвездий сановитых Вот новая сестра — Беда. И Вифлеемова звезда — Ее разбитое корыто.
Январь 1922
Ты говоришь, что я замолк, И с ревностью, и с укоризной. Париж не лес, и я не волк, Но жизнь не вычеркнуть из жизни. А жил я там, где ...
Какой прибой растет в угрюмом сердце, Какая радость и тоска, Когда чужую руку хоть на миг удержит Моя горячая рука! Огромные, ...
Не для того писал Бальзак. Чужих солдат чугунный шаг. Ночь навалилась, горяча. Бензин и конская моча. Не для того - камням молюсь ...
В лесу деревьев корни сплетены, Им снятся те же медленные сны, Они поют в одном согласном хоре, Зеленый сон, земли живое море. Но и в ...
Горят померанцы, и горы горят. Под ярким закатом забытый солдат. Раскрыты глаза, и глаза широки, Садятся на эти глаза ...