Полярная звезда и проседь окон. Какая же плясунья унесет Два рысьих солнца мертвого Востока Среди густых серебряных тенёт? Ну как же здесь любить, забыв о гневе? Протяжен ямб, прохладой веет смерть. Ведь, полюбив, унылый Псалмопевец Кимвал не трогал и кричал, как зверь. О, расступись!— ведь расступилось море Я перейду, я больше не могу. Зачем тебе пророческая горечь Моих сухих и одичалых губ? Не буду ни просить, ни прекословить, И всё ж боюсь, что задохнешься ты,— Ведь то, что ты зовешь моей любовью,— Лишь взрыв ветхозаветной духоты.
Ты говоришь, что я замолк, И с ревностью, и с укоризной. Париж не лес, и я не волк, Но жизнь не вычеркнуть из жизни. А жил я там, где ...
Какой прибой растет в угрюмом сердце, Какая радость и тоска, Когда чужую руку хоть на миг удержит Моя горячая рука! Огромные, ...
Не для того писал Бальзак. Чужих солдат чугунный шаг. Ночь навалилась, горяча. Бензин и конская моча. Не для того - камням молюсь ...
В лесу деревьев корни сплетены, Им снятся те же медленные сны, Они поют в одном согласном хоре, Зеленый сон, земли живое море. Но и в ...
Горят померанцы, и горы горят. Под ярким закатом забытый солдат. Раскрыты глаза, и глаза широки, Садятся на эти глаза ...
