Сутулый, больной, бритолицый, уже не боясь ни черта, по улицам зимней столицы иду, как Иван Калита. Слежу, озираюсь, внимаю, опять начинаю сперва и впрок у людей собираю на паперти жизни слова. Мне эта работа по средствам, по сущности самой моей; ведь кто-то же должен наследство для наших копить сыновей. Нелегкая эта забота, но я к ней, однако, привык. Их много, теперешних мотов, транжирящих русский язык. Далеко до смертного часа, а легкая жизнь не нужна. Пускай богатеют запасы, и пусть тяжелеет мошна. Словечки взаймы отдавая, я жду их обратно скорей. Не зря же моя кладовая всех нынешних банков полней.
1966
Вдоль маленьких домиков белых акация душно цветет. Хорошая девочка Лида на улице Южной живет. Ее золотые косицы затянуты, будто ...
В буре электрического света умирает юная Джульетта. Праздничные ярусы и ложи голосок Офелии тревожит. В золотых и темно-синих ...
Средь слабых луж и предвечерних бликов, на станции, запомнившейся мне, две девочки с лукошком земляники застенчиво стояли в стороне. В ...
Мальчики, пришедшие в апреле в шумный мир журналов и газет, здорово мы все же постарели за каких-то три десятка лет. Где оно, ...
На мыльной кобыле летит гонец: "Король поручает тебе, кузнец, сработать из тысячи тысяч колец платье для королевы". Над черной ...
