Серьезных лиц густая волосатость И двухпудовые, свинцовые слова: «Позитивизм», «идейная предвзятость», «Спецификация», «реальные права»... Жестикулируя, бурля и споря, Киты редакции не видят двух персон: Поэт принес «Ночную песню моря», А беллетрист — «Последний детский сон». Поэт присел на самый кончик стула И кверх ногами развернул журнал, А беллетрист покорно и сутуло У подоконника на чьи-то ноги стал. Обносят чай... Поэт взял два стакана, А беллетрист не взял ни одного. В волнах серьезного табачного тумана Они уже не ищут ничего. Вдруг беллетрист, как леопард, в поэта Метнул глаза: «Прозаик или нет?» Поэт и сам давно искал ответа: «Судя по галстуку, похоже, что поэт»... Подходит некто в сером, но по моде, И говорит поэту: «Плач земли? ..» — «Нет, я вам дал три "Песни о восходе"» И некто отвечает: «Не пошли!» Поэт поник. Поэт исполнен горя: Он думал из «Восходов» сшить штаны! «Вот здесь еще "Ночная песня моря", А здесь — "Дыханье северной весны"». — «Не надо, — отвечает некто в сером:— У нас лежит сто весен и морей». Душа поэта затянулась флером, И розы превратились в сельдерей. «Вам что?» И беллетрист скороговоркой: «Я год назад прислал "Ее любовь"». Ответили, пошаривши в конторке: «Затеряна. Перепишите вновь». — «А вот, не надо ль?— беллетрист запнулся.— Здесь... семь листов — "Последний детский сон"». Но некто в сером круто обернулся — В соседней комнате залаял телефон. Чрез полчаса, придя от телефона, Он, разумеется, беднягу не узнал И, проходя, лишь буркнул раздраженно: «Не принято! Ведь я уже сказал!..» На улице сморкался дождь слюнявый. Смеркалось... Ветер. Тусклый, дальний гул. Поэт с «Ночною песней» взял направо, А беллетрист налево повернул. Счастливый случай скуп и черств, как Плюшкин. Два жемчуга опять на мостовой... Ах, может быть, поэт был новый Пушкин, А беллетрист был новый Лев Толстой?! Бей, ветер, их в лицо, дуй за сорочку — Надуй им жабу, тиф и дифтерит! Пускай не продают души в рассрочку, Пускай душа их без штанов парит...
Между 1906 и 1909
За тяжелым гусем старшим Вперевалку, тихим маршем Гуси шли, как полк солдат. Овцы густо напылили, И сквозь клубы серой пыли Пламенел ...
Из Гейне В облаках висит луна Колоссальным померанцем. В сером море длинный путь Залит лунным медным глянцем. Я один... Брожу у ...
Жил на свете анархист, Красил бороду и щеки, Ездил к немке в Териоки И при этом был садист. Вдоль затылка жались складки На багровой ...
Ах, зачем нет Чехова на свете! Сколько вздорных - пеших и верхом, С багажом готовых междометий Осаждало в Ялте милый дом... День за ...
В городской суматохе Встретились двое. Надоели обои, Неуклюжие споры с собою, И бесплодные вздохи О том, что случилось когда-то... В ...