Дворовые зовут его Арашкой... Ученые назвали бы ара; Граф не зовет никак, а дачники милашкой И папенькой... Бывало, я с утра Росистою дорожкою по саду Пойду гулять,- он на одной ноге Стоит на крыше и кричит: «Эге! Bonjour!» Потом хохочет до упаду, За клюв схватившись лапою кривой, И красною качает головой. Никто не помнит, как, когда, откуда Явился в дом Арашка... Говорят, Что будто с корабля какого-то, как чудо, Добыл его сиятельный... Навряд! Мне кажется, Арашку подарили - Или визирь, иль pospolita rada, или - Не знаю кто. Быть может, что сама Державина бессмертная Фелица?.. Положим - так... А попугай - все птица... Он не забыл Америки своей,- И пальмовых лесов, лиановых сетей, И солнца жаркого, и паутины хочет, А над березами и соснами хохочет... Не знаю, почему припомнилось... Читал Когда-то я индийское преданье О племени... Забыл теперь названье, Но только был героем попугай... Вот видите... в Америке есть край, На берегах - пожалуй - Ориноко. Там ток реки прорыл свой путь глубоко Сквозь кручу скал... И брызжут, и гремят, И в прорезь рвутся волны... Водопад... Сюда-то в незапамятное время Укрылося войной встревоженное племя Затем, чтоб с трубкой мира отдохнуть В тени утесов и пещер прибрежных От дней, вигвамам тяжких и мятежных; Пришло сюда и кончило свой путь... И спит теперь от мала до велика В пещере: всех горячка унесла... Но нет, не всех: осталася улика, Что был народ какой-то, что была Когда-то жизнь и здесь... Над водопадом, На выступе гранитных скал, сидит Седой ара и с потускневшим взглядом На языке утраченном кричит Какие-то слова... И наотмашку Гребет веслом испуганный дикарь; Всё - мертвецы, а были люди встарь...
25 мая 1858
(Перевод из Адама Мицкевича) Моя баловница, отдавшись веселью, Зальется, как птичка, серебряной трелью, Как птичка, начнёт ...
Из Г. Гейне Хотел бы в единое слово Я слить мою грусть и печаль И бросить то слово на ветер, Чтоб ветер унес его вдаль. И пусть ...
"Ты, чужеземец, ревнуешь меня к Праксителю напрасно: Верь мне, мой милый, что в нем я художника только любила,- Он потому мне казался ...
На горе первозданной стояли они, И над ними, бездонны и сини, Поднялись небосводы пустыни. А под ними земля - вся в тумане, в тени. И ...
О Господи, пошли долготерпенье! Ночь целую сижу я напролет, Неволю мысль цензуре в угожденье, Неволю дух - напрасно! Не сойдет Ко мне ...